А у нас на Венере. Фантастическая повесть - Червяков Александр

Мне интересно стало. Я спрашиваю:

– Пап, возьмёшь нас?

Отец улыбается:

– Нельзя этих товарищей на такие мероприятия брать. На одной планетологической конференции они уже побывали, и чем дело закончилось? Пробрались к немецкому профессору в челнок и улетели на поверхность. Ох, и влетело же мне тогда от руководства! А тут тебе не экзоскаф, а новейшая мобильная лаборатория. Ты не боишься, Анатолий, что они её прямо c презентации втихаря угонят и снова за приключениями отправятся?

Сенькин папа на нас смотрит и отвечает:

– Арсений, ты слышал? И тебя, Роман, это тоже касается! На презентацию вас возьмут только при условии, что никто никуда не полезет и никаких ЧП на станции устраивать не будет! Итак?

Мы с Сенькой переглянулись, и хором ответили:

– Мы никуда не полезем, вот честное слово!

А мама только вздохнула и покачала головой.

В школе на уроке истории нам учительница про древние исследования Венеры рассказывает.

– Изучение нашей планеты с помощью автоматических аппаратов началось очень давно, ещё до первого полёта человека в космос. Российский зонд «Венера-1» был запущен 12 февраля 1961 года, и это был первый в мире космический аппарат для исследования других планет. Однако достичь Венеры в тот раз не удалось. Наша с вами планета оказалась крепким орешком – только десятый по счёту земной аппарат сумел добраться до поверхности. Всего за тридцать лет исследований российские учёные запустили к Венере больше двадцати автоматических зондов. В газетах тех лет Венеру даже называли «русской планетой».

– Полина Алексеевна! – я руку поднимаю. – Но как же так получилось, что они запустили сюда на Венеру два десятка космических аппаратов, а до поверхности добралась только половина? Они что, не знали, куда летят, что ли?

– А вот представь себе, Романов, не знали! – Пол-лексеевна отвечает. – Когда на Земле только-только начали строить космические аппараты для исследований нашей планеты, учёные думали, что условия на Венере больше всего напоминают джунгли – жаркие и влажные тропические леса. Многие всерьёз предполагали, что здесь на поверхности идут тёплые проливные дожди, растут огромные пальмы, а по окраинам непроходимых болот разгуливают животные, похожие на доисторических динозавров!

Мы сперва только рты раскрыли, и в группе тихо стало, как будто вообще все вдруг исчезли и никого нету. А потом как расхохочемся! Я даже лбом об крышку стола стукнулся, так смешно мне стало.

– Ди… ди… динозавры! На Венере! – это Алёнка захлёбывается, аж слёзы у неё из глаз.

– Джунгли… Болота… У нас на поверхности… Надо будет нашим шахтёрам рассказать, вот они удивятся! – это Андрюха.

Полина Алексеевна ругаться даже не стала, а только улыбалась и терпеливо ждала, пока мы отсмеёмся. Наконец, я успокоился, и все ребята тоже. А Сенька спрашивает:

– Но как же учёные могли предполагать такие глупости про Венеру? Тут же и давление страшное, и температура, и нету никакой воды и никакой жизни, это каждому младенцу известно!

– Это сейчас, – учительница говорит, – всем известно. А когда-то давно люди ничего про это не знали. Поймите, ребята, они ещё не умели летать в космос. Всё, что они знали про нашу планету – это то, что могли увидеть в свои телескопы с Земли, а видно оттуда очень и очень мало. Им были известны всего три вещи: что Венера по размерам и массе очень похожа на Землю, что у Венеры есть толстая атмосфера, и что Венера расположена к Солнцу ближе, чем Земля. И все свои расчёты они строили, исходя из того, что Венера и Земля настоящие «планеты-близнецы» – просто Венера получает больше солнечного тепла. Такой исследовательский метод в науке называется «при прочих равных». И все их математические модели давали ответ: на Венере жаркий и влажный климат со средней температурой около +40 градусов.

– Но у нас на поверхности температура +500 градусов, а не +40! – кто-то из ребят перебивает.

Полинка отвечает:

– А откуда учёным с Земли было это знать? Вот когда начались исследования с помощью космических аппаратов, тогда и стало понятно, что все эти модели – неверные. Потому что сперва потеряли один аппарат, рассчитанный на земное атмосферное давление. Сделали другой – рассчитанный на давление в 20 атмосфер, и снова потеряли. И только аппарат «Венера-7», рассчитанный на давление в 180 атмосфер, смог добраться целым и невредимым до поверхности!

Васька спрашивает:

– А почему они поставили давление 180 атмосфер? У нас же внизу давление 100! Это потому что они не знали точно, и решили как бы с запасом построить аппарат?

Поллексеевна довольно кивает:

– Молодец, Вася, правильно догадался. На то, чтобы более-менее точно узнать, какие на поверхности Венеры необычные физические условия, землянам потребовалось несколько десятков лет. Однако уже к концу XX века земные учёные узнали настолько много, что могли прогнозировать исследования Венеры в далёком будущем. Например, российский автоматический зонд «Вега» уже был оборудован исследовательским модулем на воздушном шаре, который парил в атмосфере нашей планеты на высоте около 50 километров…

– Ух ты! Прямо как наша станция, правда? – радостно воскликнул Мишенька.

– Да, Миша, верно. Это был самый первый прообраз нашей с вами станции. Диаметр несущего баллона был совсем небольшим, всего лишь 3 с половиной метра. А исследовательский модуль внизу весил 7 килограммов…

На переменке я к Сеньке за стол подсаживаюсь.

– Слушай, Сеньк, я всё понял про земных учёных и про их исследования. Только почему эта штука, этот научный метод, называется «при прочих равных»?

– Ну, вот ты никогда на европейской станции, где профессор Шнайдер работает, не был?

– Нет.

– Но вполне себе представляешь, как она устроена? У нас венерианская станция – и у них венерианская станция. А значит, они должны быть похожи. Несущий баллон, системы обеспечения, жилые блоки, склады, солнечные батареи… Всё такое же, как у нас. Только разговаривают там не по-русски, и надписи тоже. Вот и с планетами та же история. Учёные думали, раз Земля планета, и Венера планета, то всё должно быть одинаковое. Только расстояние до Солнца разное – а все прочие параметры равны.

Думаю.

– Не понимаю, Сень. Вот мне 10 лет – и Мишеньке-ангелочку 10 лет. Я мальчишка – и он мальчишка. И комбезы у нас те же самые. Так что, мы с Мишенькой похожи друг на друга, получается?

Сенька смеётся:

– Ну если вас двоих кто не знает, то, может, для него вы и похожи. А если знать, то совсем нет. Как Земля и Венера!

Я смеюсь в ответ:

– А по-моему, не как Земля и Венера, а ещё сильнее даже!

В конференц-зале – битком народу. И кресла все заняты, и в проходах люди стоят. Еле-еле мы с Сенькой поближе вперёд пробрались, а то бы вообще ничего не увидели. В первом ряду, вижу, сам Архидемон сидит, Виталий Борисович. На большом демонстрационном экране просто удивительный аппарат изображён, я в жизни такого не видел. Чем-то похож на игрушечный поезд, только «вагончики» у него коротенькие, а из-под каждого снизу ноги металлические торчат, почти как у наших экзоскафов. Одни «вагончики» побольше размерами, другие поменьше, самый большой и толстый в «хвосте» расположен. Две антенные тарелки сверху, по бокам – шесть манипуляторов, а на переднем конце кабина пилотов, её ни с чем не спутаешь.

Тут на трибуну дяденька вышел, в земном костюме, волосы у него длинные, как грива у льва, сам довольно пожилой и в очках.

– Добрый день, уважаемые коллеги! Как вы все уже, наверное, знаете, зовут меня Сергей Борисович Черсин, и я имею честь быть главным конструктором обитаемой лаборатории нового поколения «Сколопендра».

Все зааплодировали, и мы с Сенькой тоже.

– Вообще говоря, название не я придумывал. Это словечко кто-то из наших молодых доцентов пустил. Мы её сперва называли просто «самоходная лаборатория», но молодежь – сами знаете, им нравится, когда название броское, необычное. Постепенно эта самая «сколопендра» так и прижилась, ну и когда дошло до официального названия, раздумывать долго не стали. Многие из вас наверняка уже знакомились с документацией, смотрели наши видео и изучали технические характеристики. Так что на этом я особо задерживаться не буду. Самое главное заключается в том, что наша лаборатория задаёт принципиально новые стандарты безопасности при работе на поверхности!